Джон Кестлер, простой учитель и ничем не отличный от других человек, находит старую капсулу, из которой извлекает детские рисунки с представлением ребят, живших в прошлом веке, о будущем. Всё бы ничего, да вот привлёк его один очень особенный рисунок, который даже и рисунком-то не назовёшь: полностью исписанный, исчёрканный набором и комбинациями из цифр, своего рода, код. Недоумевающий Джон решает проверить и подробнее изучить этот листок.

Для этого он использует все свои познания в символике и логике, после чего приходит к страшному и шокирующему выводу, — эти цифры в сочетании способны предсказывать опасные происшествия, трагедии, катастрофы и различные инциденты. Многие из них уже сбылись, но многим ещё предстоит случиться… Джон Кестлер начинает действовать, однако обстоятельства работают явно не в его пользу, — зная время, место и точное количество возможных жертв, наш герой не знает одного: что случится и как это должно произойти…

Режиссёром «Знамения» выступил Алекс Пройас. Пройас доказал, что умеет снимать стоящее кино со времён «Ворона», «Тёмного города» и «Я, робот». Фильм получился довольно динамичным и увлекательным, спецэффекты и экшен сцены смотрятся отлично, несмотря на мизерный бюджет. Некоторые сцены поражают воображение. «Знамение» должно впечатлить зрителя своей изобретательностью и интересным сюжетом.
Не знаю, одному ли мне «Знамение» по стилю изложения напомнило творения Найта Шьямалана «Знаки» и не очень удачное «Явление». Алекс Пройас тоже старательно нагнетает саспенс, а спецэффекты использует совсем нечасто; его герои также пытаются постичь тайну происходящих вокруг явлений. Но принципиальное различие лишь в том, что знаменитый индиец использует подобную форму лишь как метафору (речь идет о «Знаках»), а Пройас сочетает и действие, и идею в единое целое.

Основной объем актерских работ вытягивает самый надежный и представительный голливудский работяга и на все образы мастер Николас Кейдж. С ним играет прекрасная, очень притягивающая взор австралийская актриса Роуз Бирн. Стремительные отношения их героев, полные сомнений и трагических недомолвок, обречены перед концом мира, однако тем более трепетна и трогательна их симпатия друг к другу.

M.F. FaraoN